О «музыкальности» поэзии писали практически все «старшие» и «младшие» символисты: И.Анненский, В.Брюсов, К.Бальмонт, Вяч.Иванов, А.Блок, А.Белый и др., единодушно понимая данное явление прежде всего как «музыку» стиха, звуковую гармонию, чаще приближаясь в своих замечаниях не к теории лирического искусства, а к стиховедению. Потому символистская концепция «музыкальной» поэтики стиха во многом носит черты системности и целостности. Первым подобное понимание продемонстрировал А.Белый в опыте описания стихотворения А.С.Пушкина «Не пой, красавица, при мне…» в 1909 году, когда указал на пять «зон формы лирического стихотворения»: ритм, метр, инструментовку, архитектонику, описательные формы речи (эпитеты, метафоры и т.д.) (Белый А. Символизм. М., 1910, с.398). Не меньшей структурированностью отличалась и стиховедческая концепция формы поэтического текста В.Брюсова, наиболее полно обоснованная в книге «Основы стиховедения» (М., 1924). /…/
Еще И.Анненский в статье «О современном лиризме» указал на тот факт, что в поэзии рубежа веков раскрылась огромная возможность лирики — «передавать настроение», «это зависит от гибкости, которую приобрели в ней (поэзии) ритмы». Вообще «поэтическим декадентством…можно назвать введение в общий литературный обиход разнообразных изощрений в технике стихотворства, которые не имеют ближайшего отношения к целям поэзии…но близкое к музыкальному» (Анненский И.Ф. Книги отражений. М., 1979, с. 382, 337). /…/
Действительно, к 1910-м годам символизм достиг своей итоговой точки развития не только как литературно-поэтическое направление, но и как своеобразная художественно-стиховедческая школа, главным принципом которой было повышенное внимание к форме поэтического произведения и исследование музыкальной, ритмико-звуковой структуры стиха. Эта символистская приверженность к построению формы художественного произведения в 1910-е годы хронологически смыкалась с новыми идеями формальной школы в литературоведении. И хотя вопрос о взаимодействии теоретико-формальной части русского символизма, не говоря уже о теории символизма в целом, с литературоведческим формализмом далеко не прост, думается, именно символисты активизировали интерес русских формалистов к исследованию теории стиха. Во многом на полемике с символистской теорией обозначились концепции ритма у В.Жирмунского, мелодики — у Б.Эйхенбаума, которые к тому же углубили разработку проблемы соотношения поэзии и музыки. Более того, поздние стиховедческие идеи А.Белого, к примеру, оказались неразрывно связанными с выводами Жирмунского и особенно — Эйхенбаума: для этого достаточно вспомнить теорию интонационного жеста и тезисы школы поэтического мелодизма А.Белого и разработку проблемы интонационно-синтаксической мелодики Б.Эйхенбаумом. /…/
И все же на этом стиховедческая часть символизма не исчерпывается. Воспринимавшие поэтическую речь во многом как музыкально-ритмический феномен, символисты трактовали стих к тому же сквозь призму философии музыки. Но музыкально-философскую концепцию стиха суждено было строить только «младшим» символистам.