/…/ В идейно-смысловом аспекте, художественном плане музыкальная часть «Поэмы экстаза» и ее стихотворный комментарий достаточно близки. Главный «герой» поэмы (человеческий дух), «сюжетика» произведения (движение сознания), принципы динамизации содержания (контраст душевных состояний и конфликт образов-идей в широчайшем эмоциональном диапазоне), композиционные законы (сложная система рефренов и лейтмотивов, вариационные и полифонические приемы), основные мотивы (мечты, полета, любви, борьбы, воли, экстаза) объединяют музыкально-поэтическое сочинение Скрябина, одержимого задачей новаторского воплощения идеи синтеза искусств. Впрочем на этом художественно-содержательная близость музыкальной поэмы и литературного текста практически исчерпывается. Далее следует, пожалуй, самое интересное и неожиданное.
Только из стихотворной части «Поэмы экстаза» открывается божественная сущность человеческого духа и силы воли. Этот чрезвычайно значимый смысловой оттенок придает содержанию скрябинского сочинения философский масштаб, нравственный акцент, «теургическую» семантику — идею божественности духа и воли музыка выразить, конечно, бессильна: «Чудно постиг / Он силу божественной / Воли своей»; «Дух познает / Природу божественной / Своей сущности».
По ходу развития лирического «сюжета», по мере усиления роли лейтмотива воли в перипетиях борьбы человеческого духа мотив божественности звучит все более и более настойчиво, вступая во взаимодействие с другой ключевой философской лейтидеей — свободы: «Этой игрой / Свободной, божественной»; «Могуществом воли / Единой, свободной»; «Отныне свободны вы!»; «Желаньем запретным / Свободы божественной»; «Я — свобода тобою любимая»; «И ты весь — одна волна / Свободы и блаженства». Следовательно, в литературном комментарии к «Поэме экстаза» концептуализируется одна из главных целей «внутренней» борьбы человеческого духа — все препятствия преодолеваются во имя достижения свободы воли и свободы духа. Озвучить эту идею музыка, безусловно, тоже не может /…/.
Но, при всей сложности эпохальных процессов и творческой индивидуальности каждого из художников-модернистов, гений Скрябина раскрывается исключительно уникальными гранями. Русский композитор знал теорию отечественной версификации, писал силлабо-тоническим стихом. Скрябин оказался вовлечен в стихотворные эксперименты рубежной эпохи и успешно усвоил инновационные приемы символистов. Исследование поэтики стихотворного комментария к «Поэме экстаза» с редкой убедительностью доказывает свободное владение Скрябиным новаторской техникой символистского стиха. Как известно, при всей любви к музыке ни один из поэтов-символистов не был автором музыкальных сочинений. В «Поэме экстаза» Скрябин, глубоко приобщенный к литературе и философии, представил едва ли не единственный образец практического воплощения идеи всеобъемлющего музыкально-поэтического синтеза, о котором так многозначительно теоретизировали другие композиторы-модернисты и поэты-символисты рубежа XIX–XX вв. Скрябин неповторимо «синтезировал» не только в рамках философской музыкальной поэмы, но и в единстве с ее философско-поэтическим комментарием, проникнутым символистской «музыкой» стиха. Музыку композитор сопроводил звучанием «музыкального» стиха /…/.